cup Химия для фотографа Профессиональному фотографу » Фотоаппарат » Принцип работы фотоаппарата

Непонятные явления

Было мне тогда, вероятно, лет пять. Жили мы в боль­шом украинском селе. Летом с раннего утра все уйдут на работу, а я, самый маленький в семье, остаюсь дома и сплю в своей кроватке.
Хорошо помню небольшую комнату, в которой я тогда спал. Чтобы меня не тревожили тучи мух, моя мама еще с вечера очень заботливо закрывала ставень в не­большом окошечке, которым освещалась комната. И все же я просыпался довольно рано. Я любил поваляться в кровати. В доме так тихо, но отовсюду несутся звуки, и я любил вслушиваться в эти звуки и узнавать по ним, что и где происходит. Вот соседка сзывает цыплят, и я представляю себе, как отовсюду со всех ног мчатся к заветной двери и большие куры с огненно-красным петухом, и цыплята-подростки, и переваливаясь спешит наседка, окруженная целой кучей похожих на желтые пушистые шарики птенчиков. Вот у соседей с другой стороны заскрипел колодезь, и я ясно вижу, как Ма­ринка, девочка лет десяти, с которой мы вместе часто играли, с огромным напряжением вытаскивает беско­нечно тяжелое, по моим тогдашним представлениям, ведро воды. Вот лениво залаял „Сирко"—мой друг и нераз­лучный товарищ всех моих игр. Под крышей над моим окном щебечут ласточки. Звуков так много, и каждый из них имеет определенное значение.

Разгадка

В этот день я проснулся довольно поздно: солнечный луч, проникающий через дырочку в ставне, давал яркое пятно на полу уже далеко от моей кровати. День был ясный. Я, как и всегда в последнее время, сейчас же начал всматриваться в хорошо знакомую загадочную картину; сегодня она выступала особенно отчетливо. И вдруг в верхней ее части я заметил что-то движущееся. Это было нечто новое; в этом месте я раньше никогда не наблюдал таких очертаний; они появились только сегодня и сверх того двигались... Не знаю, как и почему мне пришло в голову искать разгадку за окном, но я взобрался на стул, потом на стол и припал глазом к зиявшей в ставне дырочке: я увидел хорошо мне зна­комый двор с постройками, дальше—плетень, огород, потом гумно, окруженное купами деревьев, а посреди двора медленно передвигался, пощипывая травку и отмахиваясь от надоедавших ему мух, тоже хорошо мне знакомый теленок. В открывшейся предо мною картине я сразу узнал оригинал моего таинственного изобра­жения на стене. Я сразу понял, что при закрытом ставне на стене появлялось изображение двора, по­строек, огорода, деревьев и т. д., но все это в каком-то странном виде. В сильном возбуждении с бьющимся сердцем и с ощущением великой радости сделанного открытия я снова бросился в кровать и впился глазами в приобретшую теперь для меня новый смысл и новое значение картину. Да, я теперь удивительно ясно раз­личал в прежде неясных пятнах изображения знакомых предметов. Скоро я понял, что на стене все было в опрокинутом, в перевернутом виде: небо — внизу, а земля — вверху, крыша стоявшего в правой части амбара отчетливо выступала в левой части картины, напра­вленная при этом вниз и т. д. Вот почему я так долго не мог понять этого, казавшегося мне таким странным и даже таинственным, изображения.

Камера-обскура

Прошло несколько лет. Я уже учился, следовательно мне было лет 10. Теперь я совершенно не помню, каким образом я дошел до сооружения камеры-обскуры, т. е. „темной камеры:" быть может, я об этом где-нибудь про­читал, быть может, меня надоумили старшие братья,— не помню; но удивительно отчетливо вспоминаю, сколько радости доставила мне эта мною самим сделанная иг­рушка. Для ее сооружения я взял довольно большую коробку примерно 15X15X25 см, т. е. 15 см высоты, 15 — ширины и 25 длины. Одну из квадратных стенок я вынул и полученное отверстие затянул промасленной бумагой; у меня получился экран. На противоположной стенке я при помощи гвоздя сделал дырочку примерно миллиметра 2 в диаметре. Так как дырочка в моем при­боре была гораздо меньше, чем в ставне, то и изображения на экране получались гораздо яснее и отчетливее. Помню, я целое лето возился с камерой-обскурой. За­хватив ее и какой-нибудь темный платок, я отправлялся на огород, в сад или в поле, устанавливал ее на каком-нибудь возвышении, например на заборе, закрывался, как фотограф, платком, и тогда на экране своего при­бора я видел в уменьшенном и опрокинутом виде всю раскрывавшуюся предо мною картину. Почему эта игра так меня привлекала, мне трудно сказать. Думаю, что особенно интересно для меня было то, что вид, разбро­санный иногда на десятки и сотни метров, появлялся собранным в удивительно красивую картинку на экране величиной всего 15X15 см. Привлекающим моментом было также и то, что я своими силами построил прибор, дававший мне возможность получать и наблю­дать изображения в таком необычном виде. Во всяком случае это было так интересно, что я в самые жаркие дни часами сидел, прикрытый теплым платком, и с на­пряжением наблюдал картину на своем экране. Жарко; пот ручьями струится со лба, но смотреть на миниа­тюрные изображения деревьев, домов, передвигающихся людей и живот­ных было так ин­тересно, что на ду­хоту я не обра­щал никакого вни­мания.

Двояковыпуклое стекло

Следующей игрушкой, доставившей мне много радости, было двояковыпуклое стекло. Я был тогда во втором классе гимназии.  Один из товарищей принес в класс небольшое стеклышко, отличавшееся удивитель­ными свойствами: во-первых, оно увеличивало, а во-вторых, при помощи его можно было прожечь дырочку в бумаге, в материи, в деревяшке и т. д. Это замеча­тельное стекло вызвало в классе целую сенсацию. Ка­ждый из нас старался получить его хоть на одну пере­мену. Через несколько дней у большинства товарищей оказались прожженные кругленькие дырочки на тетрад­ках, на книгах, на наших серых гимназических куртках, а у некоторых даже и на сапогах. Нашлись между нами и такие, которые никак не хотели верить, что можно зажечь без спички, без огня: они испытывали действие стекла решительно на всем, что можно зажечь, вплоть до собственного тела. Один мальчик у себя на ладони так обжог кожу, что на ней появилось несколько пузырей. Как мне хотелось раздобыть такое стекло! Я обошел все магазины, в которых можно было рассчи­тывать его получить, но все, что мне показывали, было для меня слишком дорого. Только на толкучке у по­чтенного старца, продававшего массу чрезвычайно инте­ресных вещей, начиная от подзорной трубы и старин­ных пистолетов вплоть до каких-то мне совершенно неведомых приборов, мне удалось купить небольшое двояковыпуклое стекло за 25 коп.

Неудачные попытки

Я прекрасно понимал, что у меня получалось нечто вроде фотографического аппарата. Но ближе познако­миться с последним я никак не мог: в то время люби­тельское фотографирование не было еще так распро­странено, а пойти к фотографу и обратиться к нему с просьбой показать мне аппарат я не решался. Рас­спрашивая старших учеников о фотографии и фотогра­фировании, я убедился, что они об этом знают не больше меня. Один из больших мальчиков посоветовал прочитать о фотографии в книге и дал мне учебник физики Малинина. Трудно было мне, второкласснику, одолевать физику, написанную для старшего возраста; кроме того, мне нужны были точные практические ука­зания о фотографировании, а в учебнике их было очень мало. Из Малинина я узнал одно: фотограф не зарисовы­вает получившееся на экране изображение, а оно само каким-то образом отпечатывается. И вот мне захотелось добиться и этого, но здесь меня постигла полная не­удача. Я узнал из книг и из разговоров со старшими, что есть такое вещество — „азотнокислое серебро", которое от света изменяется, чернеет, что именно это вещество применяется при фотографировании; я узнал также, что оно получается, если на серебро подейство­вать азотной кислотой. После больших просьб один из старших учеников раздобыл мне из физического кабинета немного азотной кислоты. Я положил в блю­дечко серебряный гривенник; мои друзья и товарищи укрыли меня одеялом (мы уже учитывали, что у нас получится вещество, которое не следует подвергать действию света), и я в темноте, правда, далеко не пол­ной, облил гривенник азотной кислотой.   Получилось нечто чрезвычайно интересное: мои гривенник начал подпрыгивать и звенеть, но вместе с тем моя палатка наполнилась удушливыми газами. Я долго терпел, но в результате должен был высунуть голову из-под одея­ла. Мы посоветовались и решили, что можно наше блюдечко поставить в темный угол и там наблюдать за тем, что произойдет. Так и сделали. В результате этого опыта я несколько дней сильно кашлял и чувство­вал себя довольно плохо; руки мои были покрыты какими-то желтыми пятнами; на блузе у меня оказалось две порядочных дыры; а смоченная полученным в блю­дечке веществом бумага больше часа оставалась в ка­мере-обскуре направленной на соседний освещенный дом, но никаких изменении на ней мы не заметили.
cup Опрашиваем фотографов cup Популярные материалы

Rambler's Top100 123567 г. Москва. ул. Печорская д. 654, т/ф. +7 (495) 235654
Химия для фотографа. Copyright © 2009. All rights reserved.